- Привет! - обрадовано поздоровался Димон. - Ты тоже здесь от этой гадины спрятался? Тебя как зовут?
Головка не отвечала. Она только несколько ближе высунулась из листвы, обнажив шею и продолжая разглядывать Димку.
- Ты по-русски понимаешь? - продолжал выпытывать Димон. - Ты как тут оказался? Ты мальчик или ты девочка? Тебе здесь страшно, да?
Головка так же молча придвинулась ещё, и Димон обратил внимание на слишком уж нестандартную длину шеи.
- Подожди! - начал соображать Димон. - А ты вообще-то человек?
Шея продолжала вылезать из листвы, по змеиному струясь между веток, детская головка, не отрывая взгляд от Димона, плавно приближалась к его начинающему холодеть от охватывающего ужаса телу, пока не остановилась прямо глаза в глаза в полуметре от Димкиного лица.
От страха Димон онемел. Шея монстра с головой ребёнка, кольцами свиваясь по ветвям, представляла собой гибкое, покрытое нежной просвечивающей кожицей тело не менее пяти метров в длину, заканчивающееся слегка изогнутым полуметровым костяным шипом, покрытым, как у ската, мелкими зазубринами.
Онемевший Димон судорожно вцепился побелевшими пальцами в ветку, на которой сидел, почти теряя от страха рассудок. Хвост монстра повис перед Димкиным лицом, медленно покачивая остриём шипа напротив его горла. В уходящем сознании Димона промелькнули пять слов Афанасиева призыва, которые он последним усилием воли заставил себя проговорить немеющим языком.
Внизу раздалось гневное рычание гадкой щучьеголовой твари. Мгновенно детская головка монстра повернулась в сторону звука, и страшный шип отскочил от застывшего Димкиного лица. В следующее мгновенье монстр выпрямился в белёсую пятиметровую стрелу, которая молнией обрушилась сверху на поджидавшую внизу ускользнувшую добычу паукообразную тварь.
Раздался истошный визг, вой и шум борьбы, которая, впрочем, продолжалась недолго. В мгновение ока гигантский червяк с ребячьей головой двумя кольцами своего извивающегося тела окрутил щучью пасть гадины и своим страшным шипованным хвостом поразил насквозь мячеподобное поросячье пузо.
Тварь дёрнулась несколько раз в конвульсиях, членистые паучьи лапы подломились, и рыбий хвост безжизненно рухнул в поднявшуюся пыль. Детская головка открыла свой невинный маленький ротик, который начал вдруг растягиваться, охватывая свою поражённую жертву, словно натягиваясь на неё чулком, и вскоре щу-чьеголовое чудище оказалось внутри разбухшего чрева своего победителя. Насытившийся нежнокожий монстр медленно пополз в сторону виднеющейся неподалёку расселины в высокой скале. Димка начал приходить в себя.
- Похоже, здесь нескучно, - поёживась от медленно проходящего озноба, проговорил он, - кажется, я поторопился с выбором уровня сложности...
Однако надо было как-нибудь выбираться из этой переделки. Внимательно оглядевшись и прислушавшись, Димон решился, наконец, соскользнуть с дерева на землю и, ещё раз оглядевшись, припустил рысцой к видневшейся в нужном ему направлении рощице.
Расстояние до неё не превышало полукилометра и, успокоенный передышкой в приключениях, Димон постепенно перешёл с рысцы на неторопливый шаг. Невидимое солнце заметно припекало, Димкина тень двигалась впереди него самого, опережая его метра на полтора. Смешная такая тень, ещё более узкоплечая, чем её хозяин, с причёской типа «я упала с самосвала - тормознула головой» или «взрыв на макаронной фабрике». Димка развеселился.
- Прикольная причесуха! Прямо, Незнайка из старого советского мульта! – он помахал метлой шевелюры из стороны в сторону. - А это что за капюшон?
Димон удивлённо остановился. У его тени на голове появился высокий островерхий капюшон, а от плечей в стороны выросли остроконечные крылья, как у реактивного самолёта. Что за «феня»? Поражённый незапной догадкой, Димка медленно под-ял голову и ахнул. Закрывая от него источник света, безмолвно, словно в подводном фильме Жака Ива Кусто, метрах в десяти над Димоном парила огромная акулья туша.
- Кархарадон! Большая белая! - безошибочно опознал получивший некогда пятёрку за доклад по акулам на уроке биологии Димка. Он замер, затаив дыхание и глядя, как в воздухе над ним, словно в воде (или шут их знает, что тут у них за среда вместо воздуха!), слегка шевеля плавниками и хищно изогнутым серпом хвоста, медленно сканирует окружающее пространство неподвижными стекляшками выпученных глаз самый страшный хищник морей и океанов.
- Кажется, мне кердык! - почти равнодушно пронеслось в сознании Димона.
Акула замерла, явно сосредоточившись на каком-то объекте, затем, распахнув, словно ковш экскаватора, страшную многозубую пасть, легко, будто с горки, скользнула вниз, куда-то к невысоким кустам метрах в двадцати левее Димона. Тотчас же оттуда раздались недолгие истошные визги, и бомбообразное чудовище вновь взмыло в высоту, держа в челюстях какое-то слабо шевелящееся существо, покрытое густой шерстью, но с человеческими ногами.
Акула сделала пару жевательно-глотательных движений, жертва исчезла в её бездонном брюхе, и «большая белая» вновь начала сканировать окрестности объективами мертвенно поблёскивающих глаз.
- Почему она ещё не напала на меня? Может быть, она реагирует только на движущиеся объекты? Или я не похож на её обычную добычу? - успел подумать Димка и в то же мгновенье увидел, как снова распахнулась страшная пастища, усаженная треугольниками бритвенно острых зубов, и «большая белая» нырнула прямо на него.
Вновь уроки добродушного соседа по даче, бывшего ВДВ-шника Мишани (каждый раз в подвыпившем состоянии обещавшего сделать из хилого подростка Димки «реального десанта» - ударение на «е»), пригодились нашему герою. Прыжок вбок с переворотом явно вызвал бы похвалу у Димонова «тренeра-инструктора».
Акула хряпнулась рылом в место, где только что стоял Димон, захлопнувшимися челюстями гребанув песка с камнями, и с тупым бесстрастным видом вновь взмыла на исходную позицию метрах в десяти над землёй.
- Если я останусь на месте и буду только уворачиваться от этой зверюги, то рано или поздно она меня всё же схватит. А если буду бежать зигзагами, как бегут в кино пленные от выстрелов конвоиров, то шансов не быть проглоченным станет побольше, - рассудил Димон и, не дожидаясь следующей атаки кархародона, рванул к роще, петляя, словно заяц, из стороны в сторону.
Он оказался прав. Поставив, очевидно, рекорд по бегу зигзагами, Димка пулей проскочил остававшуюся до рощи сотню метров и, задыхаясь, нырнул по сень деревьев, ещё дважды избежав захлопывавшихся совсем рядом жутких челюстей. Оказавшись в безопасности под защитой деревьев, Димка в изнеможении рухнул на траву и закрыл глаза, пытаясь отдышаться.
- Во, блин, попал! - размышлял Димон, лёжа на мягкой шелковистой траве и наслаждаясь её нежными объятиями. - А всё понты корявые! Ах, какой я крутой «геймер»! Ах, подайте мне уровень покруче! И вообще! Ах, какой герой-спаситель! Да если бы не Вестник да пять слов Афанасиевых, где бы я сейчас был и чтобы я сейчас делал! И что мне теперь дальше делать-то?
Он попробовал приподняться и вдруг ощутил, что нежные объятья шелковистой травы стали слишком уж крепки и неразрывны. Он не смог даже пошевелить ни рукой, ни ногой. Руки, ноги, туловище, шея оказались намертво оплетены и притянуты к земле мягкими, но, словно капроновая леска, прочными травинками.
Расширившимися от охватившей его паники глазами он созерцал, как из мягких травинок начинают вылезать змееподобные упругие стебли, усыпанные, подобно щупальцам осьминога, множеством кроваво-красных присосок с выступающими из их середины осиными жалами. Эти стебли неторопливо, будто прицеливаясь, начинали приникать к опутанному, словно муха в паутине, парализованному страхом Димону. Присосочки начали присасываться к его телу, он ощутил первые покалывания острейших жал. Аеднящий ужас пронизал Димона насковозь, сознание стало меркнуть.
- Вестник! Помоги! - только и успел крикнуть он. - «КИРИЕ ИСУ. ХРИСТЭ ЭЛЕЙСОН МЭ», - пронеслись в его угасающем сознании слова Афанасиева призыва.
Вдруг что-то произошло. Яркая вспышка ослепительно-белого света, затем лёгкая дымка тумана, благоухающая неведомым Димке, но необыкновенно сладостным ароматом, окутала его. Сознание снова прояснилось, и Димон почувствовал, что свободен от спеленывавших его пут.
Он вскочил на ноги. В радиусе около трёх метров вокруг места, где он только что лежал, вся трава с кровожадными щупальцами была словно выжжена неизвестным огнём, только сухие рассыпающиеся стебли лежали на земле.
- Опять помогло! - в радостном недоумении отметил про себя Димон. - Надо будет выяснить вообще-то, что означают эти слова...
Он огляделся. В нужном ему направлении сквозь негустую растительность рощи виднелись просветы яркого света. Димка собрался с духом и вприпрыжку по прихватывающей его за ноги траве поскакал в ту сторону. Роща скоро закончилась, Димон оказался на её опушке. Перед ним распростёрлась фантастическая панорама.
Громадный, чёрный, словно угольный карьер, котлован круговыми террасами спускался вниз к невидимому в глубине дну. На всех террасах кипела какая-то странная, параноидальная жизнь, словно все самые безумные ночные кошмары собрались здесь воедино в какой-то глобальной бессмысленной шоу-презентации.
Странные существа - полулюди-полузвери-полурастения - кишели по всему пространству котлована, передвигаясь на ногах, руках, ползком, скачками, перелетая с террасы на террасу на всех видах птичьих, насекомоподобных, летуче-мышиных и прочих оперённых и перепончатых крыльев.
Все эти мерзковато-жуткие существа, словно злые дети с куклами, совершали различные агрессивно-садистские действия с человеческими живыми фигурками, изобретательно мучая их самыми изощрёнными, порождёнными демонической фантазией способами.
Одни монстры накалывали несчастных на различные острые предметы - от старинных алебард до заострённых стволов деревьев, другие связывали по нескольку фигурок их собственными различными частями тел и творили с этими живыми связками всякие непотребства, третьи жевали и глотали свои жертвы, тут же извергая их из разных отверстий собственных туловищ и затем пожирая вновь.
Некоторые варили или жарили страдальцев на открытом огне в различных сосудах. Другие терзали своих подопечных с помощью самых невообразимых приспособлений и инструментов, а самые мерзкие твари нанизывали обнажённые фигурки на цепи или верёвки и украшали этими жуткими, извивающимися от муки живыми бусами свои уродливые шеи и туловища.
Непрерывный гул из слившихся воедино стонов и воплей, вперемешку с рычанием и галдением отвратительных чудовищ висел над страшным котлованом.
- Прямо Иероним Босх какой-то! - обмерший от охватившей его жути прошептал Димон, вспомнив часто листавшийся им в детстве альбом с репродукциями из родительской библиотеки. - Только, кажется, реально оживший! Да уж! Насчёт ужасов в этой долине не обманули...
Надо было что-то делать, как-то выбираться из этого жуткого места. Димон внимательно огляделся вокруг. Слева и справа на расстоянии около пары километров возвышались неприступные стены каньона, между ними, начинаясь практически от самых стен, уходила вдаль и вглубь чаша кошмарного котлована. Миновать его отверстую чёрную пасть, преисполненную безумного ужаса и страдания, и продвинуться в дальний конец долины, где находился предполагаемый из неё выход, похоже, было невозможно.
Приглядевшись повнимательнее, Димон заметил тонкую, почти незаметную ниточку узкой тропинки, вившейся вдоль левой стены каньона по самому краю котлована. Очевидно, это был единственный возможный путь. Недолго думая, Димон решился и направился к началу тропинки.
Поначалу тропинка напоминала обычную сельскую дорогу, достаточной ширины даже для проезда автомобиля. Затем она сузилась до полутора метров, затем до ширины пешеходной тропы, затем и вовсе превратилась в узкий карниз, идущий вдоль отвесной стены растрескавшейся скальной породы.
Скоро карниз стал таким узким, что Димка вынужден был, прижимаясь спиной к стене, короткими шажками боком передвигаться по осыпающимся под его ногами камням, осторожно ощупывая опору перед каждым шагом.
Прямо под ним разверзся ад котлована. Рёв чудовищ и вопли терзаемых жертв оглушали Димона, слившись в непрерывный душераздирающий шум, смрад и вонь, идущие снизу, вызывали у него сильные рвотные позывы, зрелище кошмарной фантасмагории, творившейся под ним, лишало способности разумно мыслить.
Понимая, что одно неверное движение может низвергнуть его в самую гущу изуверского безумия, Димка с затаённым дыханием, цепляясь пальцами рук за каждую щёлку в скалах за его спиной, медленно переступал дрожащими от напряжения ногами по крошащемуся карнизу, стараясь не дышать и не смотреть вниз.
Димон потерял ощущение времени и пространства, в его сознании усилием воли едва удерживалась единственная мысль о необходимости беспрерывного движения. Он передвигался, тупо повторяя растрескавшимися губами:
- Только не оступись, только не оступись!
Что-то вмешалось в ставший уже механическим процесс его перемещения по карнизу, какой-то внешний дополнительный фактор. Димка собрал в пучок расползающийся рассудок и сконцентрировал взгляд на возникшем перед ним объекте. Объект был гадок и страшен.
Прямо перед Димоном из глубины котловановой преисподней на беспрерывно машущих стрекозиных крыльях всплыло и зависло в воздухе омерзительное существо.
Туловище этого существа напоминало собой замшелую деревянную колоду, покрытую глубокими складками растрескавшейся коры. В нижней части колоды свисал пучок щупальцев, очевидно, заменявших чудовищу ноги, шевелящихся и извивающихся, словно клубок змей. Шесть мохнатых человеческих рук с отросшими изогнутыми когтями постоянно совершали в воздухе хватательные движения, сталкиваясь и мешая друг другу. Венчалось это омерзительное создание огромной змеиной головой с холодными, исполненными ненависти жёлтыми глазами и приоткрытой мелкозубой пастью с высунутым длинным раздвоенным языком. Взгляд этих страшных гипнотизирующих глаз был устремлён прямо на Димона. Когтистые лапы чудовища протянулись к нему.
«Ну, вот и всё! - подумалось Димону. -«Show must go on!» Праздник жизни закончен!»
«Нет! - словно перебила первую новая мысль. - Борись! КИРИЕ ИСУ ХРИСТЭ ЭЛЕЙСОН МЭ! КИРИЕ ИСУ ХРИСТЭ...»
Кто-то сзади схватил его за руку и сильно дёрнул, Димон потерял равновесие и, не успев даже охнуть, кувыркнулся назад спиной в глубину не замеченной им прежде расселины-пещеры.
0 коммент.:
Отправить комментарий